Идеальный шторм

ЭКОНОМИКА

Цены на ключевой экспортный ресурс нашей страны – нефть – подвержены противоречивым тенденциям. Одни факторы играют на рост стоимости барреля, другие норовят опрокинуть цены до минимума. В целом же достигается относительный баланс – котировки хотя и падают, но не сильно. 

Дальнейшая судьба нефтяных цен зависит от ситуации на мировых рынках, а она на данный момент неоднозначна. В стройном ряду обстоятельств лидируют ожидания очередной мировой рецессии, особенно депрессии в странах Старого Света. Ведь риски масштабного спада традиционно толкают спрос на нефть вниз. Впрочем, здесь наблюдается двусторонний эффект: дорогие энергоносители все время тормозили мировой экономический рост, а следствие такого обвала – уменьшение потребности в энергоносителях. 

Связанные одной цепью

Из-за российско-украинской войны прогноз роста мировой экономики на этот год был снижен с 4,1% до 2,9%, констатирует депутат и эксперт Вугар Байрамов.
– Одновременно пересмотрены прогнозы для Европейского Союза, – говорит он. – Европейцы еще в начале года ожидали четырехпроцентного роста своей экономки, но вынужденно пересмотрели эти перспективы до 2,8%. Такой разворот привел к неопределенности, сказавшейся на ценах. Другая причина падения – усиливающиеся ковидные ограничения в Китае. Поднебесная – второй в мире потребитель нефти – сохраняет свою стратегию контроля над пандемией путем сдерживания активности населения. Расширение экономических ограничений из-за ковида затрудняет достижение ожидаемого роста его экономики. Достаточно отметить, что из-за строгих правил 65 млн населения КНР находится сегодня в режиме жесткого карантина. К удешевлению нефти в немалой степени приводят и ожидания реанимации ядерной сделки Ирана. Переговоры в этом направлении активизировались, а поскольку Иран исторически был одной из крупнейших нефтедобывающих держав в мире, а по экспорту долгое время шел на втором месте за Саудовской Аравией, возможность ослабления санкций на экспорт иранской нефти способна уронить цены до $65 за баррель. В целом же такие процессы, как глобальная стагнация и рост добычи, не сулят нефтяному рынку ничего хорошего, уверен эксперт. 
Еще десять лет назад на фоне развития ядерной программы Ирана США и Евросоюз ввели против республики новый пакет санкций, который в полной мере запретил экспорт нефти в соответствующие юрисдикции. Вывоз нефти в другие страны был возможен, но связан с многочисленными затруднениями. После нескольких раундов переговоров санкции были сняты, но в 2018 году администрация Дональда Трампа вновь ввела их в полном объеме. 
Европейцы такую политику не поддержали, но были вынуждены идти в ногу с Вашингтоном. Тогда в очередной раз значительная часть иранской нефти ушла с рынка. 

Реанимация не состоялась  

Переговоры о ядерной сделке возобновились на волне сильнейшего роста цен, однако текущее падение исключает такую необходимость для США, считает эксперт Финансового университета при правительстве России и ведущий аналитик Фонда национальной энергетической безопасности Игорь Юшков. 
– На волне активизации переговорного процесса нефтедобывающие страны переживали, что санкции с Тегерана будут сняты и это приведет к падению котировок, – рассказывает он. – Но по всей видимости, такая необходимость для Штатов уже исчерпана, поскольку стоимость нефти снизилась. Ведь несмотря на то, что Иран пошел навстречу Вашингтону и отказался от части своих требований, особого интереса к сделке с американской стороны уже не видно. И это понятно. Решительный настрой американцев объясняется высокой на тот момент ценой нефти на уровне $100–120, поскольку дорогая нефть отражается на стоимости горючего. Сейчас же цены упали и острота вопроса, естественно, спала.  
По свидетельству нашего собеседника, главный фактор, влияющий на стоимость нефти, – это риски рецессии в мировой экономике. Если она случится, то объем промышленного производства будет меньше, перемещения сократятся, соответственно, упадет и потребление. Кроме того, эксперт подчеркнул, что к концу года все ожидают даже не снижения, а роста стоимости барреля, в частности из-за возможности введения потолка цен странами «Большой семерки» и сокращения Россией экспорта. Сама идея предельной цены на российскую нефть подразумевает создание широкой международной коалиции для запрета любых услуг по морской перевозке российской нефти, если она будет продаваться по цене, превышающей согласованный потолок.
– Россия однозначно не будет поставлять нефть в те страны, которые присоединятся к таким санкциям, – поясняет И.Юшков. – А если экспорт прекратится, то на фоне дефицита цены на черное золото взлетят до $150-200 за баррель. Пока же члены G7 призвали добывающие страны нарастить добычу, чтобы избежать волатильности нефтяных котировок. Однако нефтяной картель не прислушался к призывам «Большой семерки». 
Участники сделки решили даже снизить квоту. Как отмечают в экспертных кругах, инициатива сокращения добычи исходит от Саудовской Аравии, отношения которой с Ираном явно негативные. Оно сигнализирует США, что заключение иранской ядерной сделки и вывод на рынок больших объемов нефти не совсем то, что может ожидать Вашингтон. Если ОПЕК+ снизит добычу, Иран свое заработает, но США не получат снижения цен на нефть.

Манат тяготеет к росту 

Стоит ли объяснять, что такое стечение обстоятельств сулит безусловные выгоды нашей нефтедобывающей республике. Дорогая нефть – это не просто рост доходов, но и существенное подспорье для курса национальной валюты. Никто не станет спорить с тем, что основными экономическими факторами, влияющими на обменный курс маната, является именно приток в страну иностранной валюты и ее количество, выставляемое на валютные аукционы Государственным нефтяным фондом. С этой точки зрения именно количество выставляемой на аукционы валюты имеет решающее значение для удовлетворения спроса на доллары и устойчивости валютного курса.