Зеленский: «Колоссальные затраты на войну России все равно не помогают и не помогут» (Видео)

Первая леди Украины: Никто у меня мужа не отнимет. Даже война 

Президент Владимир Зеленский заявил, что колоссальные затраты на войну России все равно не помогут одержать победу.

Об этом Зеленский сказал в своем вечернем видеообращении, передает УНИАН.

«Военная ситуация за сегодняшний день не претерпела существенных изменений. Но, на самом деле было важно. На самом деле и то, что имеем возможность говорить это на 87-й день полномасштабной войны против России, является неплохой новостью. Россия направила все свои ресурсы, чтобы нас уничтожить. В российских регионах открыто говорят, что их так называемая «спецоперация» является причиной для экономического падения... Рост цен, обесценивание доходов, разрушение всего того экономического потенциала, который создан в России с 2000-х, – оккупантов это пока не останавливает. Но колоссальные затраты на войну им все равно и не помогают. И - не помогут», - сказал глава государства.

В то же время он подчеркнул, что все украинцы должны помнить сейчас, что война продолжается и не прекращать помогать армии.

«На Донбассе ситуация чрезвычайно тяжелая. Как и в предыдущие дни, Русская армия пытается наступать на Славянск и Северодонецк. Вооруженные Силы Украины сдерживают это наступление. Каждый день, который наши защитники и защитницы отбивают у этих наступательных планов России, срывая их, – является конкретным вкладом в приближение главного дня. Желаемого дня, который мы все так ждем и за который боремся. Дня Победы. И никакие российские удары - ни ракетами по Ровенщине, ни артиллерией по Харьковщине или Сумщине, ни всем возможным оружием по Донбассу – результата России не дадут», - подчеркнул Зеленский.

Президент сказал, что подписал сегодня указ о награждении наших героев. 215 военнослужащих Вооруженных Сил Украины отмечены государственными наградами, из них 30 посмертно.

«Почти каждый день у меня на столе такой или иные подобные указы. О праздновании наших защитников и защитниц. О присвоении звания Герой Украины. И это отражает тяжесть военной ситуации. Война, к сожалению, продолжается. Война не закончилась. Нам еще нужно драться и идти вперед к победе. Возможно, кому-то в некоторых городах в тылу кажется, что о войне можно забыть и стать беззаботным. Или даже небрежным. Но нет, это не так», - отметил Зеленский.

Он подчеркнул, что за нашу независимость ежедневно гибнут украинцы. 

«И каждый, и каждый из нас должны ежедневно заботиться о том, чтобы помочь обороне. Помочь армии. Тем, чем могут. Так, как могут», - призвал он.

Отметим, что накануне президент Украины Володимир Зеленский и его жена Елена дали интервью телеканалу ICTV. Во время беседы президент и первая леди Украины рассказали, что почти не виделись с начала войны, а сейчас у них появилась возможность встретиться, пусть и в телеэфире.

— Как вам после трех лет в украинской и мировой политике?

— Для меня сегодня, я думаю, больших изменений в ценностях точно не произошло. Большая мировая политика для меня, в первую очередь, — это место Украины. Тогда это была больше мечта политического опыта. Тем более дипломатического опыта у меня не было — от слова «совсем».

И сегодня я понимаю, где место Украины. Я честно борюсь за это место вместе с нашим народом и вместе с армией — всеми. Потому что в этой войне мы боремся за место не только на нашей территории, а в мире.

Не хочется, чтобы мы…. извините за сравнение…. застряли в зубах великих империй. Да, мы точно не империя и мне это очень нравится, импонирует, что мы другое государство. Совершенно другая ментальность. Мы и не хотим, даже если бы у нас была возможность.

Я считаю, что самый главный наш курс — место Украины среди равных. Это потом проявляется в Евросоюзе либо в тех или иных оборонных союзах, либо в альянсах, либо в числе гарантов безопасности — это уже результаты этой последовательной политики.

Несмотря на войну, эту последовательность я вижу, и мы идем по этому пути. Наши люди — люди года. Все это заслуга нашего объединения.

Поэтому все ордена, медали, премии, названия улицы или площадей, которые адресованы мне, они точно адресованы не мне, а тем, кто защищает наше государство каждый на своем месте.

— Елена, если возвращаться к тому интервью три года назад, я помню, что вы были не в восторге от идеи мужа баллотироваться в президенты. Прошло три года. Очень многое изменилось, к сожалению, началась война. Как вы сейчас чувствуете себя? Как изменилась жизнь вашей семьи после войны и как изменились лично?

— Я также помню наш разговор и могу объяснить, почему у меня были тогда такие эмоции. Мне кажется, как любая женщина я понимала, что нас впереди — нашу семью, нас вдвоем — ожидают большие испытания, с которыми нам нужно как-то бороться, жить.

И мне как человеку, который хочет покоя, этого очень не хотелось. Но так же я понимала, что Володимир со всеми испытаниями может справиться. Просто я знала, что это будет тяжело. Легко не было и сейчас тоже нелегко. Кто знал три года назад, что нас ожидает самое страшное испытание — начавшаяся война.

Я не могу сказать, что что-то изменилось с началом этой войны. Он как был надежным мужем и человеком, так он и остался. Его настроения не изменились, его точка зрения не меняется. Семья, как и все украинские семьи, сейчас разъединена.

— У вас мужа война практически забрала…

— Никто у меня мужа не отнимет. Даже война. Но да, он живет на работе. Два с половиной месяца мы вообще не виделись.

Мы держимся, все хорошо, в нашей семье тоже порядок. К сожалению, мы не можем посидеть, поужинать всей семьей, поговорить обо всех делах. Ужинаем по телефону.

То есть, видите, все нормально, шутим, но действительно ждем, что можно будет объединиться снова, как и все семьи в Украине, которые разъединены сейчас и хотят снова быть вместе.

— Господин президент, что вы считаете своим величайшим достижением? Что вам удалось реализовать за эти три года?

— Мне кажется, надо оценивать любой результат, когда ты дошел до конца, и этот результат совершенно понятен. Если говорить о войне, то нужно дойти до конца.

— Вы оказались в ситуации, когда с вами осталось очень мало людей, которые начинали ваш политический путь. Почему это произошло?

— Я думаю, что это отличный результат. Во-первых, это говорит о том, что мои приоритеты — это результат и достижение этого результата с людьми, которые хотят такого результата. Их жизнь не измеряется другими ценностями.

Во-вторых, политика меняет людей. Я просто так не хочу это банальное слово использовать «кумовство», но я действительно считаю, что нет очень своих и чужих в политике, потому что политика меняет ситуацию — и надо бежать. Война тоже изменила. Не все побежали дальше.

Кто-то побежал в другую сторону, кто-то немного дальше, а кто-то за границу побежал и, может, даже сейчас бежит, но это же люди убегают от себя прежде, а не от Украины, я уверен в этом. Поэтому остаются самые надежные, я уверен в этом.

— Когда вы стояли на трибуне Верховной Рады, сказали, что не мы эту войну начали, но нам ее заканчивать. Тогда вы верили в то, что ее можно закончить по дипломатическому пути.

Сегодня, когда идет широкомасштабная война, разумеется, мы победим ее только на поле боя. Когда вы впервые это поняли и почему мы его не победим дипломатически?

— Я точно знаю, когда понимание ко мне это пришло и какой я выбор сделал, к чему как стал относиться и к чему готовился. Поэтому я считаю, что это ответ не к сегодняшнему дню, но все же содержание слов, о котором вы только что говорили, изменилось. И не мы начинали — это правда, но нам заканчивать войну.

Я думал, что закончить можно чисто диалогом. Сейчас я понимаю, что окончание тоже будет дипломатическим. Само окончание. Но, к сожалению, я думал, что это диалог, у которого есть соответствующий термин, что в этом диалоге можно будет найти ответы на многие вопросы с российской стороной.

А теперь это как автомобиль — не бензиновый и не электрокар — гибрид. Поэтому и война такая сложная, и победа будет очень сложная. Она будет кровавая и точно будет в бою, но концовка будет в дипломатии.

Потому что есть некоторые вещи, которые кроме стола переговоров мы не сможем завершить. Мы ведь хотим вернуть все, а Российская Федерация не хочет ничего отдать.

— А если вернуться к тем дням перед войной, вы нервничали немного, когда западные разведки так настойчиво рекомендовали готовиться к вторжению.

Вы говорили: «Слушайте, не сейте панику, у нас все под контролем». Вы действительно не верили, что у нас начнется война?

— Мы жили в постоянной войне. Она была гибридная. Вы помните вырубку разных сайтов, я уже не хочу говорить о правоохранительных органах и нашей разведке. Давление было еще задолго до полномасштабного вторжения России в Украину.

Мы понимали, что проходит подготовка. Объем или наглость того, результат чего мы увидели вместе с вами, никто не понимал до конца.

Одно дело, когда ты понимаешь, что Россия пойдет на тебя через Беларусь. А другое дело — когда именно из Беларуси на тебя летят ракеты.

Это такая разница. Кажется, что она маленькая. Предупреждали, что с той стороны может начаться наступление техникой. Но разница большая, с кем ты воюешь: с силами и средствами, которые проходят через Беларусь и идут в Украину, или воюешь с двумя странами.

Поэтому никто не знал до конца происходящего. Все готовились по-разному. У нас была своя подготовка. У разведок разных государств наших партнеров была своя подготовка и свои предупреждения.

Большими деталями, чем мы владели, ни у кого не было. Я бы начал этот разговор об этом наступлении с сентября-октября, если честно. Гибридный артобстрел начался еще осенью.

— Господин президент, как мы были готовы в военном плане к 24 февраля? К примеру, я живу в Буче, и для меня стало сюрпризом, как быстро российские войска оказались фактически под Киевом. Мы готовы к этому?

— Российская Федерация использовала абсолютно все силы, даже резервы — тихую мобилизацию. Она была не громкая, потому что мобилизация — это когда идет война.

Войну они нам не могли объявить — назвали это военной операцией. Они перебросили многие войска — сосредоточение было и в Крыму, и в Беларуси. А так вдоль границ ничего не происходило. Все было, как и когда были учения еще за год до того.

Так и не увеличивалось — они отходили, проводили ротации, снова приходили и т.д. Это действительно очень большой объем. Я думаю, что на сегодняшний день с таким объемом ни одна страна Европы не справилась бы.

Мы в 28 раз меньше по территории чем Россия. И когда на тебя наступает большая армия, ты не можешь сосредоточить силы, например вокруг Киева. Тебе нужно обеспечить ПВО, технику, БМП и т.д. А самое главное — профессиональных военных.

Не хочу сейчас обсуждать НАТО, но в странах НАТО есть соответствующее оружие: есть Patriot (ЗРК), ПВО, которые способны защитить небо от тех первых ракетных ударов, из-за которых мы потеряли ПВО.

И люди стали бежать. Вы помните, что был такой небольшой хаос — были пробки, люди бросали авто. Это все помогало врагу, а не наоборот.